Ты мой ангелочек! Ты моя крошечка! Смотри, сколько папка привез тебе игрушек, ракушек, платьиц, зеркалец... Ах ты разбойница! Нельзя тебе с ножами отца баловать! Давай сюда! Давай, говорю! Не отдашь - сказку не расскажу. Про что? Да вот хотя бы про этот ножик. Почему это такой сказки не бывает? Отдавай-ка мне награбленное и слушай. Вот так. Молодец.
Так вот, жил был ножичек. Жил он с остальным оружием, на поясе у твоего отца. И все бы ничего, да только и рапира, и палаш, и даже шутки твоего старика были острые, а он, ножичек, тупой. Всяк над ним потешался, ни дня ножичку житья не было. Стоит ему где словцо вставить, как все сразу - тупой, рот закрой! Стоит за дело взяться - деловой, а тупой! Даже если ножичек ничего не делал, его то и дело донимали - тупой, ну-ка спой! Как так жить можно?! Но ножик другой жизни не видал, знай себе улыбался, как дурачок, только ночью грустил, когда никто не видел. Но это он думал - что никто не видел. На самом деле в верхнем внутреннем кармане куртки, что был как раз над чехлом для ножичка, пристроился пистоль. Пожалел он бедняжку. Как-то ночью окликнул его и говорит:
- Плохи твои дела, братец. Но я тебе пособлю. Надобно тебе верстак найти.
- Сколько? - выпалил ножичек и вылупился, ожидая ответа.
- Что "сколько"? - опешил от такого поворота пистоль.
- Ну вы же сказали, господин пистоль, что надобно мне верст так... пройти, и не договорили. Так сколько верст-то? Я пройду, дороги не побоюсь, уж не утаите.
- Так ты, тупой, еще и глухой, оказывается, - послышалось из внутреннего кармана.
Больше пистоль с ножичком не разговаривал.
Но тот уже не мог жить как прежде. Все мнилось ему, что пройдет он верст так пять или десять, ну пусть тридцать и сможет стать острым, как глаз канонира, и даже острее - как нюх сборщика таможенной пошлины в сухопутной гавани.
Наконец ножичек решился: выскользнул незаметно из чехла и упал на палубу. Да только как упал, так и покатился по наклонной, поскольку на море штормило и добрую шебеку бросало во все стороны, аки скорлупку. Кругом был аврал.
- Крепись! - скрипели канаты.
- Держись! - вторили им мачты.
- Берегись! - грохотал незакрепленный лафет, перекатываясь от одного борта к другому.
"Вот панику-то развели, - подумал ножичек. - Скрепят, гремят, трещат; тупые, что ли?"
Тут корабль накренило, и наш путешественник чуть ли не со свистом пролетел меж реек рустера прямиком на нижнюю палубу. А на нижней палубе известно кто сидит - квартирмейстер наш, кок бывший. Сидит, провиант считает, ножички точит на нашего капитана. Хитрющий мужик. Обрадовался он новому ножичку. Ты погляди, говорит, какой экземпляр хороший! Рукоятка добротная, крепкая, а сам тупой! Взял он тарелку, перевернул донышком кверху и давай нож точить - вжих-вжих, вжих-вжих. Заточил под свою руку да себе и оставил. Долго ножичек ему служил.
Как часто бывает у джентльменов удачи, время выдалось нелегкое: добычи мало, патрулей - много. Самое время масло в огонь подлить, чтоб все хорошенько закипело. И решил, значит, квартирмейстер по старинке кашу заварить. Крутит, мутит варево, а сам приговаривает: "Что за времена пошли, что за нравы! Капитан с нами капусту не рубит, ножи не точит, знай себе преследует свои идеалы. Тьфу! Ближе надо к народу быть. Кашу с ним из одной миски есть. Смекаете? Вот, то-то!"
Не понравились эти речи ножичку: знал он капитана. Добрый был капитан, тянул команду что есть сил, глаз по ночам не смыкал, великие дела думал. Да такого капитана ни за пять, ни за десять, ни даже за тридцать верст не сыскать! И тут до ножичка дошло, что имел в виду пистоль. Не пять верст ему надо было пройти, не десять, а тысячи, десятки тысяч верст на одном корабле - с тем, кому он захочет служить тупой или острый, по мере своих сил и заточки, но служить преданно и никогда не ускользать в чужие руки.
Собрав на кромке лезвия всю свою решимость, ножичек взял да и оттяпал квартирмейстеру полпальца и... полноги в придачу.
С тех пор он верно служит твоему отцу, а твой отец, всем известно, в личной охране капитана ходит, на которого противный кок наговаривал.
Ну и чего ты разревелась? Кока жалко? Да не реви ты! Не трогал ножичек его ногу. Это он так, бахвалился. Ноги у кока и до того не было. Но палец ножик ему таки оттяпал, да! И поделом: нечего бунты на корабле устраивать. Ну спи давай! Что значит не хочешь? Песню спеть? Про бутылку рому? Ну ладно, спою. Закрывай глазки.
Пятнадцать человек на сундук мертвеца,
Йо-хо-хо...
Отредактировано Капитанъ (10.02.2018 00:28)
